Возрождение крепостного права и безграмотное управление
Коллективизация, проводимая коммунистами, была явлением достаточно стихийным, каждый понимал инструкции по своему, а выполнял их по желанию левой пятки. Строительство колхозов началось в 1918, вместе с продразверсткой. Предполагалось 3 формы организации коллективных хозяйств.
* Товарищества общего землепользования. В такой форме у участников колхоза была общая земля и общие трудозатраты, которыми проводились работы. При этом у каждого колхозника сохранялось право на личное имущество и личные орудия труда. Расчет проводился по выполнению общих работ и предоставленным орудиям. Наличие трактора и семян оплачивалось эффективнее простой работы лопатой или сохой. Принципы коммунизма не выполняются, эффективность выше средней.
* Комунна, в которой обобществлялось все имущество. При этом у колхозника не оставалось ничего личного, а расчет производился на едоков — по потребностям. Принципы коммунизма выполняются, эффективность зависит только от личной мотивации членов комунны.
* Сельскохозяйственная артель. При этом у колхозников есть общая земля, общие орудия труда, но есть частная собственность в виде земельных участков и домов. Расчет проводился по отработанному времени. Принципы коммунизма выполняются частично — труд и колхозное имущество общее, оплата каждому по вкладу в общее дело.
Форму организации объединение выбирало самостоятельно под чутким руководством партийных управленцев, либо вступивших в партию по глупости, либо приехавших из города управлять. При тотальной неграмотности и доверчивости, наличии внешнего врага — кулака, неумении управлять и повальном воровстве 20-х годов с коллективизацией дела обстояли не очень хорошо. В коллективные хозяйства стремились безземельные ленивые крестьяне, которые не хотели и не умели обрабатывать землю, надеясь на орудия труда, знания и умения более крепких односельчан. Кулак и середняк, получившие землю обрабатывать ее умели, необходимую в хозяйстве соху, пару лошадей, пару батраков, мясной и молочный скот имели сами. В колхоз соответственно не стремились, так как были способны сами себя прокормить и умудриться продать излишки с выгодой. Иметь на балансе еще пару тунеядцев с семьями по 15 человек им не хотелось. Но получить желаемую сельхозпродукцию по бросовым ценам от кулака и середняка было почти невозможно — он готов ждать и продавать тому, у кого есть деньги. А оказаться под управлением городского партийного им явно не хотелось. В свою очередь передовые строители коммунизма были готовы превратить колхозы в комунны, обобществив сразу все, считая домашнюю птицу, овец и даже жен. Ведь распределять лучшее можно было в начале себе, потом государству, потом колхозу. Работать с товариществами охоты не было, потому что владелец трактора и 2 коней имел законное право на большую долю, нежели сам председатель, который нанимал трактора в МТС (моторно-тракторной станции). Началась принудительная коллективизация с раскулачиванием, насильственным обобществлением имущества, сдачей государству плановых норм за счет отъема у колхозников последнего. План выполнять нужно, иначе можно поехать валить лес, уступив место более молодому и предприимчивому коммунисту. Насильственная коллективизация исключала добрую волю, а иногда и личное имущество. То есть все механизмы, работавшие на мотивации к производительному труду стали давать сбой. Раскулаченный кулак и середняк ехал в Сибирь-матушку или передавал колхозу все и соглашался работать на общее благо. Уже явно не с тем усердием, с которым работал на себя. Присоединившийся лодырь работать не умел и не хотел. То есть план, который год от года рос выполнять было просто некому. А нужно. В ход шло кормовое зерно, которое должно было пойти скотине, запасы семян на следующий год и урезание личного пайка колхозника. При этом земля, ставшая коллективной, крестьянину уже не возвращалась при выходе из хозяйства, как и коровы и лошади, сданные в колхоз под угрозой насилия. То есть попавший в колхоз середняк при выходе оказывался безземельным, ободранным догола, возможно, что и без родной избы. Попытки коллективизации такого рода закончились крестьянскими восстаниями на местах. И в 1930 году проблему решил лично товарищ Сталин, выпустив статью «Головокружение от успехов». Понял и описал все имеющиеся проблемы только тогда, когда молчать было уже поздно.
{{Q|Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели.|Коба}}Вопрос стоял о еде и голоде на государственном уровне. Роспуск насильственно согнанных колхозов прошел не без выгоды государства, оставив многих без имевшейся земли и сельхозтехники, которая была куплена общими усилиями. Новых прав у крестьян не появилось, но хотя бы удалось остановить развал сельского хозяйства как отрасли.
