[[Файл:Kolchak.jpg|150px|thumb|Он ещё незнает, что конец будет немного предсказуемым.]]
[[Файл:Admiral_kolchak.jpg|150px|thumb|Жиды и рептилоиды не пройдут!]]
[[Файл:Колчак_БАНДИТ.jpg|150px|thumb|Децимация же.]]
{{Цитата|width=auto|pre=|Команда и население просили меня послать от лица Черноморского флота приветствие новому правительству, что мною и исполнено.|Сабж 1917 год}}
{{Цитата|width=auto|pre=|Быть русским, быть соотечественником Керенского, Ленина… ведь целый мир смотрит именно так: ведь Иуда Искариот на целые столетия символизировал евреев, а какую коллекцию подобных индивидуумов дала наша демократия, наш «народ-богоносец»|Тоже сабж}}
{{Цитата|width=auto|pre=|Какой же выход из этого положения, в котором мы находимся, которое определяется словами «Отечество в опасности»… Первая забота — это восстановление духа и боевой мощи тех частей армии и флота, которые её утратили, — это путь дисциплины и организации, а для этого надо прекратить немедленно доморощенные реформы, основанные на самоуверенности невежества. Сейчас нет времени и возможности что-либо создавать, надо принять формы дисциплины и организации внутренней жизни, уже существующие у наших союзников: я не вижу другого пути для приведения нашей вооружённой силы из «мнимого состояния в подлинное состояние бытия». Это есть единственно правильное разрешение вопроса.|Так же сабж}}
{{Цитата|width=auto|pre=|Не мне оценивать и не мне говорить о том, что я сделал и чего не сделал. Но я знаю одно, что я нанёс большевизму и всем тем, кто предал и продал нашу Родину, тяжкие и, вероятно, смертельные удары. Благословит ли Бог меня довести до конца это дело, не знаю, но начало конца большевиков положено всё-таки мною. Весеннее наступление, начатое мною в самых тяжёлых условиях и с огромным риском… явилось первым ударом по Советской республике, давшим возможность Деникину оправиться и начать в свою очередь разгром большевиков на Юге…|Всё ещё БП для сабжа не наступил.}}
Эсеры, пришедшие к власти на большей части Замкадья, оказались, мягко говоря, не очень волевыми правителями. В армии и государственных учреждениях при них царил бардак.
Офицерам надоело терпеть эту хуиту и в ноябре 1918 происходит военный переворот — власть на Востоке России перешла… да-да, ко всем известному Адмиралу, ака Колчак Александр Васильевич.
В советское время им пугали детей. В эпоху мудрого отца нации и лучших людей страны у власти, ведутся попытки доказать, что он в действительности был настоящим военным, нормальным мужиком с яйцами и поцреотом. Никаких массовых репрессий при нём не было — все это басни КПСС, а «сожженные колчаковцами деревни», «жертвы колчаковского террора» — все это сплошная хуита. Регулярные случаи массового выпиливания деревенщины при адмирале были. Но не стоит забывать, что формально подчиненная ему территория была невъебенных размеров (от Урала до Дальнего Востока) и окраины этих земель были ему фактически неподконтрольны (что как бы намекает на параллели с эсерами в этом вопросе, только при них террора не было). Неудивительно, что хозяйничавшие там генералы и атаманы делали, что хотели. В некоторых случаях, Колчак, впрочем, реально давал просраться излишне буйным лицам — например, енисейский и иркутский генерал Розанов за излишнюю жестокость был снят с должности и даже лишён квартальной премии!
Как бы то ни было, Колчак так и не сумел навести порядок в тылу (из примерно 400 тыс. красных партизан того времени 150 тыс. действовали против него), но смог организовать армию и отправить ее в наступление. Зимой 1918—1919 и ранней весной 1919 колчаковцы имели РККА и в хвост, и в гриву. Но когда в Омске уже считали километры до Москвы ВНЕЗАПНО новый красный командарм Фрунзе начал давать белым сиськастых красных пиздюлей направо и налево. Армии Колчака банально выдохлись, как курильщик на кроссе.
Сильно попортили жизнь белякам и сибирские партизаны. Есть разные версии, почему суровые сибирские мужики не хотели сотрудничать с белыми. Например, отдавать им хлеб даром. Ымперцы говорят, что они еще не знали, какие коммуняки сволочи и что такое колхоз-совхоз. Комуняки говорят, что зря белые пороли нагайками да шомполами сибирских мужиков, а потом что-то от них хотели. Суровые сибирские мужики говорят, что белые, что красные потом — один хрен продразверстка.
Людскими ресурсами Сибирь не богата, оружейных заводов в то время там еще почти не было, а чехословакам надоело воевать. Все талантливые царские офицеры служили уже либо в других белых армиях, либо у Троцкого. У Колчака же способных офицеров было крайне мало, разве что только Каппель, Гайда, Войцеховский, да Анатолий Пепеляев.
Сыграл свою роль и беспредел генералов на окраинных территориях (вроде Анненкова, Унгерна и Семенова), которым было насрать в большую кучу на Колчака и на его эполеты. Его приказы саботировались, войска ему не отправлялись. Свободное время эти интересные личности проводили, гугля среди подвластного быдла большевистских огентов. Само собой, нагугленные обращались в веру последнего Пророка, зачастую just for lulz.
В итоге, летом колчаковские армии отступили за Урал, осенью отдали РККА Западную Сибирь, зимой 1919—1920 — Сибирь Восточную. Ещё прославился Каппель, который хотел спасти жопу сабжа. Верный Колчаку генерал Каппель во главе ещё сохранивших боеспособность остатков частей Восточного фронта поспешил ему на выручку — несмотря на лютую стужу и глубокие снега. В результате при переправе через реку Кан Каппель провалился с конём под лёд, обморозил ноги, и уже 26 января скончался от воспаления лёгких. Тем не менее войска белых под командованием генерала Войцеховского продолжили движение вперёд. Их оставалось всего 4—5 тысяч бойцов. Войцеховский планировал взять штурмом Иркутск и спасти Верховного правителя и всех томившихся в тюрьмах города офицеров. Больные, обмороженные, 30 января они вышли на линию железной дороги и у станции Зима разбили высланные против них советские войска. После короткого отдыха, 3 февраля, каппелевцы двинулись на Иркутск. Они с ходу взяли Черемхово в 140 км от Иркутска, разогнав шахтёрские дружины и расстреляв местный ревком. По свидетельству генерала Пучкова, генерал Войцеховский мог рассчитывать при реализации своего плана спасения Колчака не более чем на 5 тысяч бойцов, которые были растянуты вдоль дороги так, что на их сборы к месту боя понадобилось бы не менее суток. Армия имела четыре действующих и семь разобранных орудий с ограниченным количеством боеприпасов. В большинстве дивизий наличествовало не более двух—трёх пулемётов с малым количеством патронов. Ещё хуже дела обстояли с патронами у стрелков. Тем не менее, по свидетельству генерала, «…при малейшей надежде найти Верховного Правителя в городе армия атаковала бы Иркутск немедленно же с подходом к нему». В ответ на ультиматум командующего советскими войсками Зверева о сдаче, Войцеховский направил красным встречный ультиматум с требованием освобождения адмирала Колчака и арестованных с ним лиц, предоставления фуража и выплаты контрибуции в размере 200 млн рублей, обещая обойти в этом случае Иркутск стороной. Большевики не выполнили требований белых, и Войцеховский направил свои войска в атаку: каппелевцы прорвались к Иннокентьевской в 7 км от Иркутска. Иркутский ВРК объявил город на осадном положении, а подступы к нему были превращены в сплошные линии обороны. Началось сражение за Иркутск — по ряду оценок, не имевшее себе равных за всю Гражданскую войну по ожесточённости и ярости атак. Пленных не брали. Каппелевцы взяли Иннокентьевскую и смогли прорвать линии городской обороны красных. На 12 часов дня был назначен штурм города. В этот момент в события вмешались чехословаки, заключившие с красными соглашение, имевшее целью обеспечение их собственной беспрепятственной эвакуации. За подписью начальника 2-й чехословацкой дивизии Крейчего белым было направлено требование не занимать Глазковского предместья под угрозой выступления чехов на стороне красных. Сражаться со свежим хорошо вооружённым чешским войском у Войцеховского уже не хватило бы сил. Одновременно пришли вести о гибели адмирала Колчака. В сложившихся обстоятельствах генерал Войцеховский приказал отменить наступление. Каппелевцы с боями начали отход в Забайкалье. Колчак, как всем известно был выдан, арестован и расстрелян. Крах колчаковских войск весной 1919 конечно лулзов Советам доставил, но ничего толком не означал в БП, но это уже другая история.
