[[Файл:Kornilov.jpg|thumb|150px|]]
Эстафету по выпиливанию Временного правительства перехватили офицеры. У большинства из них анальные боли начались сразу после февраля, после волны солдатских самосудов над офицерами и, вопреки совковым стереотипам, идейных монархистов среди них было не так уж и много. Особую [[:lm_ru:НЕНАВИСТЬ|НЕНАВИСТЬ]] у офицеров вызвала [[:lm_ru:Хуита|кампания Временного правительства и Советов по «демократизации» армии]]: беспредел офицеров попытались решить [[:lm_ru:квадратно-гнездовой способ|квадратно-гнездовой демократией]] с выборными офицерами и обсуждаемыми приказами, причём офицеры не имеют права на личное оружие и должны обращаться к рядовым крестьяским скотам на «вы». Неудивительно, что летнее наступление под руководством [[Керенский|Керенского]] и хвалёного Алексея «Прорыв» Брусилова захлебнулось, армия огребла от немцев кровавых люлей, а Брусилову пришлось уйти в отставку.
Новым главнокомандующим русской типа-армией в конце августа стал сам Корнилов. Первым делом он при поддержке ряда других адекватных офицеров типа Деникина и Алексеева решил, что путём военного путча можно остановить сползание Рашки в пропасть с говном. Собственно, Корнилов демократию вроде как уважал, и свою диктатуру вроде планировал как временную, однако также не надо забывать, что «временное» очень часто становится «долговременным», а то и традиционным. [[:lm_ru:Пшекосрач|Пилсудский]] вот тоже был за демократию, но методы почему-то использовал неотличимые от фашистских. Градус неадеквата рос с каждым днём: Савинков, приехавший в одном поезде с Лениным, уповал, что Керенского заменят Корниловым, тот же пытался заманить обоих в ставку, чтобы посадить [[:lm_ru:КЕМ|КЕМ]].
Вполне справедливо оценивая возможности Того-Что-Когда-То-Называлось-Армией, генералы ставку решили сделать на части из казаков и расово кавказских и среднеазиатских чурок, совершенно не секущих в тонкостях происходившего политического пиздеца, перманентно готовых труба шатать и башка рэзать. К тому же, они просто плохо понимали русский язык, а значит, вражеская агитация на них действовала в разы хуже. Не фартануло. Для переброски этих частей к Питеру нужно было использовать железную дорогу, но рабочие железки сказали решительное «[[:lm_ru:Нет!|НЕТ!]]»: им успех путча был [[:lm_ru:Не нужен|не нужен]].
Ленин оценил путч как де-факто начало гражданской войны, пусть и в вялой фазе. Крах мятежа создал уникальную возможность демократической замены обосравшегося Временного правительства «однородным социалистическим», читай, коалицией меньшевиков и эсеров. Цимес момента был в том, что преобладавшие в Советах меньшевики и эсеры на корню зарубили большевистскую инициативу не признавать временных легитимной властью «Вся власть Советам!»), но в то же время из-за нежелания временного правительства идти на реформы стихийно вспыхивали протесты, под давлением которых в правительство для виду вводили чуть больше социалистов. После корниловского мятежа сложилась неиллюзорная вероятность превратить Временное правительство в филиал Советов и продавить реформы демократически, ненасильственно.
[[Файл:Генерал Корнилов перед войсками (1917).jpg|thumb|150px|]]
Володя предложил двум наиболее популярным партиям бесплатно взять валяющуюся на дороге власть, даже пообещав не агитировать против этой новой власти. В «Задачах революции» он прямо написал, что в противном случае неизбежно и стихийно начнётся активная фаза отделения мяса от костей и прокручивания страны через мясорубку. В ответ на него посмотрели с недоумением и опять назвали мечтательным мудаком, но факты кричали об обратном: февральские 23 тысячи большевиков превратились в октябре в 400 тысяч, меньшевики и эсеры, хоть и сохраняя внушительное количество, дробились на фракции и не росли. Народ, устав слушать аргументы про землю и мир «когда-нибудь потом», требовал конкретных действий по выкатыванию, голосуя за те резолюции большевиков, которые ещё месяц назад пересказывал как анекдоты.
