Помимо всего прочего, крепостные мужского пола должны были отрабатывать рекрутскую повинность. Это ещё называлось «попасть под красную шапку», так как именно такие шапки и носили рекруты в старину. Казалось бы, помещику невыгодно было отдавать собственных работников в армию, где, среди прочего, ещё и убить могут. Однако всё было продумано: за каждого рекрута полагались компенсации, поэтому хозяева в накладе не оставались. Иногда даже покупались целые деревни, чтобы всё мужское население отдать в рекруты и получить сотни нефти. Кроме того, в рекруты можно было отдать самых буйных товарищей, дабы они не мутили воду.
Служили рекруты — внимание — двадцать пять долгих лет. В XIX веке срок службы стал уменьшаться, но всё равно был охуенно большим. Грубо говоря, в армию уходил бодрый двадцатилетний бородатый анонимус, а возвращался угрюмый сорокапятилетний мужик с вьетнамскими флэшбеками. При этом рекруты всё так же оставались бесправными ниграми, ибо пропасть между простым солдатом и офицером была огромной. Сотни лет в армии практиковали разнообразные телесные наказания типа избить кнутом, прогнать через строй и прочие развлечения, которые отменил только Александр II. Кстати, формально все податные сословия должны были выполнять рекрутскую повинность — откосить могли только купцы, но в реальности мещане и даже государственные крестьяне зачастую не служили. Конечно, служить крестьяне не хотели, поэтому пытались либо дезертировать, либо искалечить самих себя, дабы быть признанными негодными, однако подобный мазохизм карался дополнительными пиздюлями и последующий отправкой в отряд, если провинившийся всё ещё мог обращаться с оружием.
До конкретной жести на уровне Екатерины II дошел Александр I после Отечественной войны. Александер придумал гениальный хитрый план: пусть солдаты обеспечивают сами себя, а их дети становятся потомственными рекрутами! Император, которого в Европах знали, как уступчивого либерала, повелел устроить первое военное поселение, а на все увещевания заявлял, что готов солдатскими трупами выложить весь его периметр, но от своей идеи не откажется. Таким образом, тысячи крестьян по щелчку пальцев превратились в солдат и были обязаны жить по армейским правилам, ложась и вставая в указанное время, занимаясь шагистикой на плацу, и участвуя в прочем экшене. В военном поселении были обязаны служить все от 18 до 45 лет, а дети с 7 лет проходили военную подготовку. Но при этом никто не освобождал мужиков и от работ в поле — более того, это также было обязательным. Вдобавок ко всему этому, чтоб скучно не было, в некоторые семьи ещё и подселяли дополнительных солдат из регулярной армии, которых, по идее, нужно было кормить, а им следовало помогать по хозяйству. Прикинь, если в твою хрущёвку внезапно заявится какой-нибудь мужик и сообщит, что ему приказали жить в твоей сычевальне и жрать вместе с тобой любовно запасённые дошики. И хотя подобный чад кутежа длился не сильно долго, он доставил крепостным немало приятных моментов — таких приятных, что некоторые вроде как бы начинали бунтовать (в закутке, после обеда, по воспоминаниям офицеров-надзирателей). Дело было не только в том, что работы было много: крестьянин не мог понять, за каким фигом его на государевой службе ещё и землю пахать заставляют? Он же на всё готовенькое в армию шёл.
