Белоруссия/История

История Белоруссии (бел. Гiсторыя Беларусi) — хронология событий, произошедших на территории, населённой белорусами. Сильно политизирована, посему является обильной почвой для споров.

Дославянский период

Впервые в летописях территория нынешней РБ упоминается у Геродота в контексте мифа о Гиперборее: Геродот отправился в земли Скифов (ныне территория Украины и Кубани), чтобы узреть земли, где живут собакоголовые люди. Прибыв туда, он понял, что люди там живут хоть и грязные (а пахнет от них как от собак), но вполне себе похожие на эллинов. От них он узнал, что к северу (там, где сейчас РБ и Псковская область) люди не живут, только звери, с неба падают белые перья, да и вообще холодно. Чуть позже туда понаехали невры — по поверьям Скифов — оборотни, полулюди-полумедведи. Так что мифы о Гиперборее если не были основаны на реальных событиях или поверьях, то предвосхищали их. Впрочем, невры были кочевниками, да и много кто там побывал как до, так и после.

Рѹсь Славянская

Цивилизация в этих местах окончательно закрепилась после Великого Переселения Народов, когда в том районе поселились Славяне. Тогда начали одновременно зарождаться будущие Русские (Ильмень), будущие Украинцы (Северяне, Поляне, Волыняне) и будущие Белорусы (Древляне, Кривичи, Полочане, Дреговичи). Границы расселения племён (и, соответственно, Древней Руси, а также земель, относящихся к нынешней РБ) тогда определялись достаточно условно: согласно Нестору, по Припяти жили дреговичи («болотные»), а по Двине — кривичи-полочане, в честь которых их соседи-латыши словом Krievija до сих пор называют Россию.

Ключевым событием, касающимся истории будущих Белорусов, является становление Полоцкой ветви Рюриковичей, восходящей к потомкам Князя Владимира Святославича и Рогнеды Полоцкой:

1. Владимир сватается к отцу Рогнеды, князю Полочан, и знакомится с юной княжной.
2. Княжна, побрезговав происхождением Владимира (сын от наложницы Малуши), назвала его «рабским сыном».
3. Обидевшись на девушку Владимир устроил набег на Полочан, убил её отца и братьев, а её насильно взял в наложницы.
4. Через некоторое время Владимир, принявший христианство, отпустил Рогнеду из полона, а своему сыну от Рогнеды, Изяславу, отдал земли Полочан (княжество Полокое, нынешняя Полоцкая область и некоторые другие районы РБ), породив одну из самых древних боковых ветвей Рюриковичей. Княжество с тех пор существовало обособленно и не участвовало в лествичном наследовании (то есть, не передавалось другим князьям, а наследовалось поомками Изяслава, то есть там было полусалическое первородство).

Отношения с соседними княжествами, впрочем, были не очень: даже несмотря на отсутствие притязаний со стороны дальних родичей, между Полоцким Княжеством и другими князьями постоянно происходили войны, которые, впрочем, начинали Полочане, стремясь подмять под себя Смоленск, Псков и Новгород. Впрочем, обычно такие столкновения оканчивались победой представителей ветви Ярослава Мудрого.

Самыми известными являются следующие столкновения:

1. Битва на реке Судомири: Брячислав Изяславич, четвёртый князь Полоцкий, в 1021 году совершил набег на Новгород и возвращался с награбленным в Полоцк, но был настигнут войском Князя Киевского Владимира и был разбит. Брячислав лишился войска, бежал в Полоцк, но не был добит, а напротив, получил Витебск и Усвят во владение по мирному договору.
2. Битва на реке Немиге: Всеслав Брячиславич по прозвищу «Чародей» (о нём чуть ниже) напал на Псков, осадил его, нанёс несколько поражений Князьям из ветви Ярославичей, но в 1067 году был разбит, бежал в Полоцк, после чего был выманен на переговоры и некоторое время сидел в тюрьме.

Наиболее известным Князем Полоцка (в период наивысшего расцвета — почти вся территория нынешней РБ) был Всеслав Брячиславич Рюрикович, пятый князь Полоцкий (до удельного периода), в народе прозванный «Чародеем» (по народным сказаниям, родила его мать «от волъхвования» и от рождения «бысть ему язвено на главе его» (родимое пятно, которое посчитали знаком того, что быть ему на роду волхвом)). Всеслав умудрился быть князем-язычником в стране победившего Православия, частенько совершал набеги на соседние княжества, покушался на Новгород, но был разбит и вскоре пленён. В 1068 году после поражения Ярославичей от Половцев на реке Альте, ВНЕЗАПНО был отпущен на волю и посажен Киевским Князем, но через 7 месяцев бежал, спасаясь от Изяслава Ярославича, нанявшего поляков. В 1071 году вернул себе Полоцкое Княжество. После этого разделил княжество на уделы между сыновьями. Умер в 1101 году, после его смерти княжество начало распадаться.

После смерти Всеслава от Полоцкого Княжества остались 6 уделов, а Всеславичи стали бороться между собой за первенство. В итоге прото-Белоруссия постепенно за 150 лет была съедена понабежавшими Лицвинами, вожди которых породнились с Изяславичами-Витебскими и стали Великими Князьями Литовскими.

Великое Княжество Литовское

К 1200 годам племя Литва, жившее к северу от нынешней белорусской территории, окончательно цивилизовалось и перешло от вождизма к княжению. Сын некоего «великого короля литвы» Миндовг (с лит. много думавший), не то принадлежавший к одной из ветвей Изяславичей Полоцких, не то (согласно Ливонской Хронике) сын Довгерда, короля Ливов, не то потомок римского патриция Палемона, бежавшего не то от гуннов, не то от христиан, не принявших арианство, к середине XIII века объединил куршей, ливов, литву и протобелорусов и собрал многие их земли.

К слову, Миндовг — первый Великий Князь Литовский, о котором хоть что-то известно, в отличие от его предков, которые в основном упоминаются в легендах. Хотя и о нём известно мало:

1. Сначала был язычником-балтом, воевал со всеми подряд и приносил в жертву христиан.
2. Потом ВНЕЗАПНО одумался, принял католичество, титул Короля и покровительство Папы.
3. Затем, не менее внезапно на папские деньги избавился от папских же послов, вновь конвертнулся в балтийское язычество и начал воевать с Тевтонским Рыцарским Орденом.
4. В войнах выжил, но умер в результате заговора своих же родственников в 1263 году.

В литовской историографии Миндовг считается отцом Литовской государственности. Некоторыми белорусскими историками считается и отцом Беларуси.

После Миндовга за полвека сменилось аж семь правителей, один другого колоритнее. С каждым правителем менялась государственная религия, от язычества до православия и обратно. Относительная стабильность наступила лишь к 1295 году, когда на престол вступил Витень «Ужасный» (прозвище получено от католиков, которых он сильно давил). Он и последующие правители ВКЛ расширили Литовские Земли аж до Можайска.

К 1380-м годам ВКЛ достигло своего расцвета. К этому времени титульная нация в нём стала меньшинством, а основу составляли уже славяне, в том числе и протобелорусы-полочане. К тому же Ягайло Ольгердович, тогдашний Великий Князь, уже обратил внимание на дипломатический способ присоединения Польши (переход в католичество, женитьба на польской инфанте Ядвиге, коронация польским королём), что стало одной из причин ополячивания протобелорусов-полочан и протоукраинцев-русин.

В первой половине 1400-х годов связь между Польшей и Литвой окрепла до унии, то есть до полноценного объединения. Были, конечно, попытки отделения славянских земель, но в 1447 году Казимир IV Ваза, ставший правителем обеих территорий, начал политику централизации. И настали для славян (в том числе для протобелорусов-полочан), по большей части православных (язычество было искоренено ещё в 1390-е), тяжёлые времена.

Речь Посполитая

Установившаяся в 1440-е уния Литвы и Польши, впрочем, не сразу сплотила народы и руководство. Польша была королевством («Короной»), в котором власть монарха, впрочем, постепенно снижалась, а его полномочия постепенно переходили к собранию шляхты — сейму, который выцыганивал всё новые и новые привилегии в обмен на то, что вообще признаёт право какого-то литвина сидеть на польском троне. В конце концов шляхтичи лишили короля права издавать законы, вводить налоги, объявлять войну и заключать мир без их согласия, а потом и без «единогласного» согласия Сейма — то самое «либерум вето». Щляхтичи смотрели на литвинов как на вассалов (в лучшем случае) и частенько оставляли их без поддержки в военных конфликтах, памятуя о Грюнвальде, а также о том, что литовцы частенько сдавали города Московии.

Литвины же не спешили признавать польских порядков на своей земле, к тому же у них своих дворян хватало. До окончательной потери независимости они даже думали насчёт идеологической обособленности как от поляков-католиков, так и от последнего осколка Православия в Европе, тем паче что один литовский воевода пересекался с одним из первых протестантов — Яном Гусом — так что намётки были, а после начала Реформации в ВКЛ появились первые лютеране.

Однако 1550-1560-е годы расставили всё по местам. В то время Иван Грозный решил подмять под себя Ливонский Орден, задолжавший дань за город Юрьев (ныне Таллинн, Эстония). После ряда поражений ливонцы решили, что лучше лечь под Польшу, в результате чего в войну были втянуты как Польша, так и ВКЛ. Польская знать воспользовалась ситуацией и провернула «Литовский Гамбит»: дала литвинам немного получить леща от московитов, после чего предложила вариант унии, означавший по факту прямое присоединение всей территории ВКЛ к Польше. Литвинская знать намёк поняла: в 1569 году была заключена Люблинская Уния, в результате которой на свет появилась "Речь Посполитая (пол. Rzeczpospolita, (Р)(ж)ечь, калька с лат. Res Publica — народная власть) Двух Народов" — феодальная выборная (а до 1791 года ещё и достаточно федеративная) монархия, в которой правящее меньшинство составили польские шляхтичи и некоторые полонизировавшиеся литовские дворянские роды, а остальные (уже более-менее сформировавшиеся русины и белорусы, а также литовцы и прочие былты и жмудь) стали считаться первыми на одном уровне с домашним скотом (отсюда современное значение слова «быдло»).

Постепенно стали вводиться законы, выгодные католической шляхте, но невыгодные православному большинству (Брестская Уния, запретившая чистое Православие, но легализовавшее переходную форму - Греко-Католицизм (Униатство, католический канон с чтением молитв на греческом), Статут 1588 года, давший Шляхте тотальные вольности, а восточных славян запрягший в крепостное ярмо), из делопроизводства был вытеснен западно-русский (старобелорусский) язык. Разумеется это стало не нравиться крестьянам, тяготевшим к Московии, они стали убегать на Днепр и Дон, породив тем самым Казачество. XVII век ознаменовался крупными восстаниями, самым известным из которых было восстание Богдана Хмельницкого, завершившееся Переяславской Радой, переходом Левобережной Украины и Киева в состав Русского Царства и тяжёлым гнётом для Правобережной Украины и Белой Руси до 1790-х.

Однако ничто не было вечно, даже Ржечь. Принцип выборности главы государства, в результате которого на престоле оказывались то курфюрст Саксонии, союзник России, то поляк, назначенный Францией, а также "либерум вето", по которому любой "жириновский" мог сорвать общее решение Сейма, не могли привести ни к чему, кроме анархии. А в технологическом плане Польша проморгала реформы и осталась аграрной страной, кормившей всю Европу хлебом, в которой постоянно вспыхивали восстания. В итоге уже к первой половине 1700-х годов по территории Ржечи ходили все, кому не лень, а во второй половине прусский, австрийский и российские монархи решили, что лимитроф между ними не особенно нужен, и постепенно скушали его. Среди территорий, доставшихся России оказались Правобережная Украина (кроме Львуфа, доставшегося Австрии) и Белая Русь.

Алесь Наркевіч - Княства Вялікае

О потерянном Великом Княжестве. Перевод не важен - дистиллированные слёзы Ярославны.

Тогдашние жители воспринимали распилы Речи Посполитой совсем не так, как эти ваши змагары. Надо всё-таки понимать, что никакого белорусского (как и великорусского, и украинского) национального самосознания в то время еще не было, православных неиллюзорно щемили, да так, что единственная полноценная епархия осталась в Могилёве, магнаты занимались откровенным самоуправством, имея собственные армии и фактически представляя собой государства в государстве. Лучшим примером будет фраза, переданная королю от одного из магнатов: «Я такi пан, якiм табе стаць трэба». Сказана она была перед самым закатом Речи и обращена к королю-тряпке, которого посадила на престол российская императрица и на которого все смотрели как на говно. Автором был Пане Коханку — человек, спектакль и известный портрет, изобретатель, да и вообще доставлявший парень. Однажды, летним вечером он немного перебрал и наплёл гостям, что завтра все они будут кататься на санях по снегу. И они таки действительно покатались, но не по снегу, а по соли, весьма недешевой по тем временам.

Российская Империя

Понятно, что некоторые крестьяне и дворяне воспринимали переход в российское подданство с надеждой на становление стабильной власти и исправление всех этих недостатков. Православный просветитель (в конце XVIII века это словосочетание еще могло иметь смысл) и эпический тролль Георгий Конисский, дела и слова которого высоко оценивал один русский поэт, так и описывал реакцию народа на разделы Жэчи: «радасныя сходы, адзiн аднаго вiтае». И российская власть это умело использовала: освободила часть населения от налогов на срок от 6 месяцев до 2 лет, отменило некоторые пошлины, с 1797 года на 10 лет создало льготный по сравнению с остальной Рашкой налоговый режим. Екатерина II торжественно заявила: «белорусских подданых от великороссийских ни в чём отличать не будем». Тогда никто не понял имперского юмора, но действительно, вскоре для белорусских подданых наступил совершенно такой же пиздец.

После начала разделов Польши на территории Империи начинают в большом количестве появляться евреи, согнанные прежде со всей Европы в Польшу. В 1794 году царское правительство создало так называемую «черту оседлости» — пейсатым разрешалось селиться только… там, где они и раньше жили, продвижение на восток каралось очень сурово, а тех, кто жил за чертой, а также на территории имений и сёл насильно выселяли. В основном пострадали сельские, российские и восточнобелорусские евреи.

В 1812 году грянула война с Наполеоном. Некоторые белорусские историки, описывающие этот временной период пишут, что белорусы воевали по обе стороны баррикад. Доля правды в этом есть: в Вильно была создана «Комиссия временного правления Великого Княжества Литовского», вошедшая в состав Генеральной конфедерации Королевства Польского, о чем выше упомянутые гiсторыки предпочитают не вспоминать. Комиссия, стало быть, состояла из польско-литовских феодалов, руливших на территориях, присоединённых к РИ, и настроенных против Российской Имперской Власти. Военной пользы для французкой армии она могла принести примерно нисколько, поэтому на прямой вопрос «чем мы можем быть вам полезны?» маршал Даву ответил: «Господа, император требует от вас три вещи: хлеба, хлеба и хлеба!».

А вот простому народу такая политика оказалась не по нраву, и он начал партизанить: уходить в лес со всем скотом и добром, порой целыми деревнями, как отряд Тараса Борисенко. Дело было отнюдь не в российском патриотизме, но вышло так, что французов они добивали рука об руку с регулярными войсками. В регулярных российских войсках было по разным оценкам 10-20% белорусов, рекрутированных незадолго до начала войны.

А после войны внезапно и ожидаемо наступила российская действительность, авансированная Екатериной Второй выше. Далеко-далеко не всех феодалов, принявших сторону французов, царская власть покарала, что привело к расправам над партизанившими селюками — так поступал помещик Жабровский, которому в 1819 году «наивысшим указом» выплатили 20 000 рублей «с уважением к великим заслугам, проявленным селянами в Отечественную войну».

Постепенно земли, населенные белорусами, превратились в Северо-Западный Край с российскими законами. В 1831 году генерал-губернатор Витебский, Могилёвский и Смоленский признавал, что крестьянам остаётся «совсем мизерная несъедобная еда, которая складывается из мякины, а временами и соломы, испеченной с примесью нечистой муки, которая доводит в некоторых местах до голода и болезней». В этом же году случилось очередное польское восстание, которое закончилось ничем, если не считать известное стихотворение:

...

Уже давно между собою Враждуют эти племена; Не раз клонилась под грозою То их, то наша сторона. ...

— Наше всё

После восстания имперские власти уже конкретно устали от польских фокусов и учинили т. н. «разбор шляхты». Суть его была в том, что всех мелких дворян, которые не могли подтвердить своё дворянство документально, изгоняли из аристократического сословия. Таким образом было понижено в звании около 10.000 мелких, но очень гордых шляхтичей. Поучаствовавших в восстании выселяли в Сибирь, где по свидетельству историков они по вольной привычке пытались объяснить бестолковому местному населению, что они — вольная и просвещенная шляхта, а местные — нет. За что неоднократно получали по морде лица, ибо сибирские мужики ничего не знали про золотые шляхецкие вольности.

В 1839 году конфессию униатов (80% населения) упразднили, приравняв к православным, а в 1840 году отменили тот самый Литовский Статут, после чего белорусы в полной мере смогли ощутить себя русскими, попав под юрисдикцию только российских законов. Не то чтобы российская система была особо ужасной сама по себе — «золотые вольности» польской шляхты вкупе с арендаторством для крепостных были ничуть не лучше «золотых прав» российского дворянства, но сама посленаполеоновская Рашка начала резко скатыватся в сраное говно, подходила к экономической необходимости отмены крепостного права. С 1834 года по 1851 мужское население пяти белорусских губерний сократилось на 12%, при рождаемости 10-15 человек на семью. Эпидемии в неурожайные года стали обычным делом — тиф, холера, сибирская язва.

Помещики, за исключением немногих, глядят на несчастных крестьян как на домашних животных, крайне угнетают их и истощают последние жизненные силы

— Генерал-губернатор Игнатьев